Историю семьи с первого этажа — Евгении и Вадима — я наблюдал, что называется, с первого ряда. Просто так вышло: их кухонное окно выходило прямо на скамейку, где я по вечерам имел привычку сидеть с газетой.
Евгения работала в цветочном магазине неподалёку. Вадим, её муж, трудился охранником на складе, человек неконфликтный, молчаливый. А вот Лидия Павловна, его мать, жившая в соседнем подъезде, была полной его противоположностью. Особа властная, с громким голосом и твёрдой поступью. Она была тем гранитом, о который волны разбивались бесследно.
Каждое утро, примерно в одно и то же время, я видел, как Лидия Павловна, держа в руках авоську, нагруженную какими-то овощами и пучками зелени, решительно направлялась к подъезду своего сына. Она не просто навещала их постоянно — она являлась с миссией.
Однажды, возвращаясь с работы, я стал невольным свидетелем сцены на их кухне.
— Женя, куда это ты собираешься ставить? — раздался властный голос Лидии Павловны.
— Это, Лидия Павловна, клубника, свежая. Дети просили, — тихо ответила Евгения.
— Клубника! — фыркнула свекровь. — Сплошные аллергены да химия! Я с рынка принесла прекрасной капусты, своей, деревенской. Вот что нужно растущему организму! Витамины, клетчатка!
Я поспешил уйти, но вечером, сидя на своей скамейке, увидел, как Вадим выносит из подъезда мусорный пакет. Среди прочего мусора я узнал упаковку от клубники. Вадим, заметив мой взгляд, смущённо отвёл глаза.
Случай свел меня с ними в тот день, когда мне понадобилась дрель, чтобы установить новую полку. Моя осталась зимовать на даче. Я вспомнил, что Вадим — рукастый парень, и постучал к ним. Дверь открыла Евгения. Лицо её было грустным, серым от усталости.
— Проходите, Андрей Сергеевич, — пропустила она меня.
В прихожей стоял Вадим, а на кухне царствовала Лидия Павловна. Она что-то энергично помешивала в кастрюле.
— Вадим, скажи жене, чтобы не тратила деньги на эти импортные штуки, — гремел её голос. — Вот мясо она купила, а там одни гормоны! Я сейчас такую кашу на воде сварю, полезную, сытную! Мы в детстве только так и питались, и здоровее были!
Вадим покорно кивнул:
— Мама лучше знает, что нам полезно.
Евгения лишь глубже вздохнула. В её глазах читалось не столько горе, сколько какое-то томительное, накопившееся недоумение. Будто она ни в какую не могла понять, как её собственная кухня стала филиалом чужого представления о жизни.
Кульминация наступила в один из будних дней. Евгения задержалась на работе, готовили какой-то праздничный букет к свадьбе. Она позвонила мужу, просила разморозить купленное ею мясо. Вернувшись поздно, усталая, с охапкой оставшихся цветов, она замерла на пороге кухни.
На плите стояла та же кастрюля, что я видел ранее. В мусорном ведре лежала вырезка в закрытой упаковке. Лидия Павловна, сияя, накладывала в тарелки густую кашу.
— Мама научила нас, как бюджетно и полезно питаться! — с довольным видом сообщил Вадим, вытирая руки. — Никакой этой химии и ГМО!
Евгения не сказала ни слова. Она посмотрела на мужа, на свекровь, на эту кашу, словно на монумент чужой воли, поставленный в центре её дома. Потом молча прошла в комнату.
А на следующее утро случилось то, чего никто не ожидал. Часов в девять я видел, как Евгения решительным шагом направилась не к остановке, а к подъезду, где жила Лидия Павловна.
Минут через пять из приоткрытого окна квартиры донеслись возмущённые возгласы.
— Ты с ума сошла! Это мой дом!
Затем — голос Евгении, ровный и чёткий:
— Нет, Лидия Павловна. Это всего лишь рафинированное масло. Источник канцерогенов. Я не могу допустить, чтобы мать моего мужа травилась.
Послышался звук чего-то бросаемого в мусорный пакет.
— А это, простите, белый сахар. Смертельный яд для ваших сосудов. Вы же так заботитесь о здоровье.
Я подошёл поближе, притворяясь, что копаюсь в почтовом ящике. Дверь в квартиру Лидии Павловны была распахнута. Евгения, с большим чёрным пакетом в руках, стояла на пороге. За её спиной я увидел бледное, растерянное лицо Вадима, который, видимо, пришёл раньше.
Лидия Павловна, багровая от ярости, тыкала в неё дрожащим пальцем:
— Как ты смеешь! Это мои продукты!
— Теперь вы понимаете, — тихо, но отчётливо произнесла Евгения, — каково это, когда кто-то без спроса решает, что вам есть?
Она перевела взгляд на мужа.
— Моя кухня — моя территория. Вопрос закрыт.
С этими словами она повернулась и пошла по направлению к мусорным контейнерам, неся тот самый пакет с «вредными» продуктами. Походка у неё была лёгкая, будто с плеч сбросили тяжёлый, невидимый груз.
Вадим остался стоять в подъезде, разрываясь между матерью, которая захлёбывалась от гнева, и удаляющейся фигурой жены. В его позе читалась полная растерянность человека, чей удобный, предсказуемый мирок рухнул в одночасье.
С тех пор прошло несколько месяцев. Лидия Павловна теперь ходит мимо их подъезда, гордо подняв голову, но внутрь не заходит. Вадим стал сам ходить к ней.
И на кухне у них теперь полный порядок. Ваш лайк — лучшая награда для меня. Читайте новый рассказ — Муж подарил сестре дорогой подарок, и я сказала ему — «До свидания!»